ЗАО "Локшинское"

 5 отделение ЗАО «Локшинское»

«Земельный урок преподали сибирские крестьяне местной власти».
(опубликовано в журнале «Сельская новь» № 5, май  2004 г.)

Село  Ораки стояло в очереди на уничтожение. Добровольно стояло. Как овца, которая видела, что точат нож, но сил хватало только на то, чтобы, забившись в угол, безмолвно плакать.
В Ораках плакали от унижения и нищеты женщины да старики. А мужики пили горькую. До казенной дело не доходило: где на нее, казенную, денег напасешься. Выручал технический спирт. Вольет в себя мужик стопку-другую пойла и ходит дурак дураком. И как пенсионер Николай Григорьевич Марьясов ни призывал одуматься, ничего не помогало. Лучшим пропагандистом и агитатором за собачью жизнь было отсутствие зарплаты восемь лет подряд. Вместо зарплаты — буханка хлеба в день. Только на работающего. А дети и другие неработающие члены семей в счет не шли.
А надо сказать, что это был случай, когда нищета пришла в деревню, расположенную среди полей, дававших прокорм не одному поколению оракских жителей.

Старый агроном Марьясов не терял надежды расшевелить односельчан. Говорил землякам, что каждый крестьянин имеет свой земельный пай и вот этот пай надо передать умелым и богатым соседям. Марьясов специально ездил и узнавал, что за аренду своей земли соседские крестьяне получают по полторы тонны зерна и по три мешка муки. Кроме того, у соседей нехватка механизаторов, они готовы принять трактористов, шоферов, зарплата — каждый месяц десятого числа.

А оракские крестьяне твердили Марьясову свое: пора бы тебе, Николай Григорьевич, спуститься на грешную землю — какой дурак разрешит нам передать свои земельные паи соседям? Ораки принадлежат Шарыповскому району, а богатые соседи живут в Ужурском районе. Это же война! А войну с народом всегда выигрывает власть. В данном случае — власть нашего района и выиграет.

Но Марьясов неожиданно получил поддержку со стороны управляющего отделением ЗАО «Оракское» Сергея Васильева. Тихий такой, всегда спокойный белобрысый мужичок. Что он перед начальством никогда на четвереньках не стоял — это знали все, но уж больно тихо говорил. А тут его прорвало, и повод был нешуточный. Осенью  2000 года на току в Ораках сгноили  600 тонн пшеницы, а людям не дали ни зернышка. У зерна стояла круглосуточная вооруженная охрана, так что украсть было боязно. И направился Васильев ходоком от народа сначала к директору «Оракского» Александру Алейникову, стал упрашивать выдать людям долги по зарплате тем зерном, что под осенними дождями преет, — хоть на корм скоту еще сгодится. Но директор сказал свое твердое «нет!».
Алейников — это последний оракский директор. А сколько этих директоров было — трудно уже и сосчитать. Каждый обещал сытую жизнь, лишь выберите. Вот и Алейников пришел к ним в рваной китайской куртке, а через год — барин барином. Еще и всыпал Васильеву по первое число, что зерно не просушили да на склад не убрали. Лентяи! Васильев пробовал напомнить, сколько раз просил подвезти горючее для зерносушилки. Но, видно, опять как-то очень тихо просил.

К осени  2002 года в Ораках было вспахано более двух тысяч гектаров, а весной  2003 года многострадальная оракская земля была засеяна. Частично — на двух тысячах гектаров. На остальных трех тысячах еще предстояло поднять целину. Все ждали осени: в Локшино собрали по  37 центнеров зерна на круг, в Ораках — по  34. Такого отличного урожая здесь давно не видели.

 Васильев тем временем вступил в переговоры с конкурсным управляющим. Объяснял: люди не будут требовать ни копейки задолженности по зарплате за все восемь лет при условии, если управляющий признает за ними право на три склада и два коровника. Но кто сказал, что оракским крестьянам вообще собираются выплачивать  8-летние долги? А значит, о каком обмене может идти речь? Васильев и это понял. И потому упрямо, каждый день «доставал» управляющего и говорил одно и то же: отдайте коровники и склады. Не вы их строили, не вам разбирать. И уломал-таки! Поэтому в сентябре  2003-го Ораки были при заполненных новым урожаем складах. Впервые за многие годы. За земельные паи каждый персонально получил свои законные полторы тонны пшеницы и по три мешка муки высшего сорта. Тоже впервые.